Анализ стихотворения Цветаевой «Стол»
Необычен лирический адресат цикла, основная часть которого написана в 1932—33 гг.: важная роль отводится предмету мебели, письменному столу героини-поэтессы. С торжественного обращения к нему начинаются два из шести стихотворных текстов. «Мул», «зерцало», «противовес», «тес», «столп», «престол» — автор находит множество оригинальных наименований для основного образа. Последний не только олицетворяется: многократно преображаясь, он оказывается в центре авторского мифа о поэтическом творчестве.
В зачине первого стихотворения лирическое «я» благодарит собственный стол. Чем вызвано столь уважительное отношение к утилитарной детали интерьера? Верностью, надежностью, беспристрастностью — вещный образ начинает ряд трансформаций, ассоциируясь с другом, критиком, защитником. Он оберегает и терпеливо несет нелегкую ношу, дает правдивую оценку результатам поэтического труда, помогает противостоять «соблазнам мирским».
В центральной части произведения изменяется масштаб лирического повествования. Будто вырвавшись из рамок жилища, предмет начинает расти вместе с субъектом речи. Расширяясь в пространстве, он сближается с водной стихией: кайма столовой скатерти метафорически отождествляется с канатом или естественным препятствием, позволяющим героине не пропасть в бушующем море.
Центральный образ наделен собственным разумом. Он не только охлаждает эмоциональные всплески, но настойчиво призывает к дисциплине, прилежному исполнению обязанностей, налагаемых поэтическим даром. В этом эпизоде стол сравнивается с шахом, возвращающим своевольную беглянку в гарем.
О высокой миссии стола и его обладательницы свидетельствуют художественные и лексические средства, связанные с религиозной тематикой. Предмет ассоциируется со столпом, местом свершения подвига благочестия, или частью интерьера алтаря в христианском храме. Автор прибегает к известной библейской аллюзии, отождествляя стол с огненным столпом, с помощью которого Господь вывел евреев из Египта.
Тесный «союз», связь «верней любви», ощущаемая лирической героиней три десятилетия, возводит вещный образ в ранг символа творчества — тяжелого, ответственного и мучительного труда.
В заключительном тексте цикла возникают новые оттенки смысла в многогранной теме, посвященной судьбе человека искусства. Антитеза, лежащая в основе композиции стихотворения, противопоставляет возвышенные устремления поэта низменным интересам обывателей, у которых в головах «спаржа толстоногая», а вместо души — «порох».
Источник — http://astih.ru/